Послушать о море, людях, долге и чести пришла и солидная публика, и молодежь. Заплатив за входной билет от 800 до 2 тысяч рублей, некоторые с недоумением рассматривали находящийся на сцене скромный реквизит – тазик с водой и столик с бутылкой красного вина, накрытой белой салфеткой.

– Я даже не представляю, чего ждать от спектакля, настроение какое-то неопределенное, – полушепотом делилась своими эмоциями с подругой одна из сидящих рядом девушек.

Не знаю насчет зрителей, но сам Гришковец, по его признанию, ждал спектакля в Новороссийске с особым нетерпением.

– Я выполняю свое обещание, данное мною в прошлые гастроли – приехать в ваш город ровно через год, – обратился к залу писатель. – «Дредноуты» я уже показывал во многих европейских городах – Лондоне, Гамбурге. В Новороссийске спектакль будет представлен впервые.

Вначале Гришковец поднял градус общего настроения, в шутливых интонациях рассказав о своем творчестве. Затем артист напустил на сцене дыма из театральной пушки, и в зале погас свет. А потом началось что-то удивительное – в первые же минуты спектакля от недавнего веселья публики не осталось и следа. Установилась тишина, в которой звучал только голос Гришковца. Люди, как зачарованные, наблюдали за каждым жестом артиста, вслушивалась в каждое его слово. Зрители словно наяву увидели матроса, сидящего сначала за бутылкой красного вина в заплеванной аргентинской таверне перед решающим боем, а наутро спешащего на свой корабль, фактически – на собственную гибель; немецких моряков, прошедших полсвета на небольшой шлюпке, чтобы доложить своему атташе в Каире: «Десант крейсера «Эмден» построен»; битву дредноутов и британского юнгу, раненного в грудь и живот, но продолжавшего наводить на противников уже давно не стреляющую пушку.

Вздох облегчения пронесся по залу, когда уже в конце спектакля под романтическую мелодию Гришковец опять напустил дыма, вооружился красными флажками и залез на стул, изображая вахтенного матроса-сигнальщика одного из дредноутов. Сцену сожжения бумажных корабликов в тазике, символизирующих, по словам автора, мужские надежды во все времена, публика встретила громкими аплодисментами.

Артиста долго не отпускали со сцены. Один из присутствовавших в зале моряков – старший мичман – подарил актеру офицерскую фуражку. Тут же надев ее, Гришковец по-военному отдал честь и скрылся за кулисами.

Виталий ЧАЙКА.